Ирина Воробьева: Я начну, конечно, с новостей, которые нам сегодня адвокаты Алексея Навального рассказали, выйдя из ИК-2 Покров, где он находится, – о том, что сильно ухудшилось его состояние, и, мягко говоря, ему не оказывают медицинскую помощь. Попрошу сначала вас прокомментировать то, что вы узнали сегодня. Максим Шевченко, журналист: Я узнал из телеграм-каналов так же, как и все. Я прочитал письмо, заявление Алексея Навального на имя разного рода больших людей в погонах, где он подробно рассказывает о том, что ему не оказывается надлежащее лечение, о том, что он себя очень плохо чувствует. Мне кажется, что было, во-первых, беспредельной жестокостью – человека, который с высокой долей вероятности подвергся атаке веществом, воздействующим на нервную систему, человека, который находился в искусственной коме достаточно долгое время, то есть у него была отключена часть мозга просто, то есть человека, который испытал чудовищный стресс, в том числе, воздействие неизвестным ядом… в общем, то ужасное видео из самолета, где Алексей кричит от боли – это же реальность, – после такого человек должен проходить курс реабилитации, лечении; понятно, что нервная система Алексея подверглась тяжелейшим испытаниям, скорей всего, он испытывает боли и серьезные фрустрации, может быть, в теле, – и вот такого человека загоняют в зону, где ему дают ибупрофен 2 таблетки. Ведь ибупрофен – это обезболивающее, как я понимаю. Он испытывает боль и обращается к врачу, говорит: «У меня болит, всё болит, дайте мне что-то, сделайте». И к нему не допускают его врача, ссылаясь на то, что общий режим содержания не подразумевает частного лечения.